Гедеон - Страница 129

129

— Разумеется, — сказал кардинал. — Конечно, я исповедую тебя.

Они вошли в кабинку из полированного розового дерева. Кардинал О'Брайен сел, поморщившись от боли. Крепко сжал колени и стал ждать.

— Простите меня, святой отец, ибо я согрешил, — начал юный грешник шепотом. Его шепот перерос в страдальческий вопль. — Он сказал вам, святой отец?! Отец Патрик признался вам?!

Кардинал О'Брайен замешкался с ответом.

— Я знаю, что он испытывал страшную муку — похоже, как и ты.

— Я — его мука, святой отец.

Кардинал замер в тревожном молчании. Он пытался сохранить спокойствие, но ход разговора ему совсем не нравился.

— Я был служкой, — выдавил юноша, — у отца Патрика. И… и мы любим друг друга. Всем сердцем, сильно и страстно.

Кардинал хотел сглотнуть, но у него пересохло во рту. Горькая, противная желчь подступила к горлу, а низ живота словно опалило огнем. Скандал! Только этого не хватает сейчас католической церкви, когда вокруг и без того немало скептиков! Сколько уже было перешептываний и критики! А сколько вреда нанесено! Огромное количество хороших, честных молодых людей не хочет посвящать себя религии. И в самом деле, в Америке сейчас на треть меньше приходских священников, чем поколение назад. Многие из них вынуждены обслуживать по две-три общины сразу, сложив облачение в чемодан и переезжая от прихода к приходу, как бродячие торговцы. И все из-за одного или нескольких отщепенцев, которые не смогли справиться с искушением. Которым, по правде говоря, вообще не следовало принимать сан. И именно об этих негодяях трубят на всех углах! А вовсе не о сотнях и сотнях священнослужителей, которые самоотверженно и без устали трудятся во славу Господа и во благо своих общин. Неужели и отец Патрик поддался соблазну? В это так трудно поверить. И все-таки… что вызвало такое неподдельное страдание той ночью? Отец О'Брайен решил, что видит сомнение и страх. Но, возможно, в глазах друга таились вина и стыд.

Откашлявшись, кардинал спросил:

— И вы… отдались этой страсти?

— Я встал на колени у его ног и проглотил его семя, отец, — пробормотал юноша, всхлипывая. — А п-потом опустился на четвереньки, и он овладел мной сзади.

У кардинала закружилась голова, в груди закипел гнев на отца Патрика. Но нужно было узнать остальное.

— И это… все было взаимным?

— Господи, да.

— Давай не будем вмешивать сюда Бога, — оборвал его кардинал. — Сколько тебе было лет, когда… начались ваши отношения?

На миг паренек замолчал.

— Это так важно?

— Боюсь, что да.

— Мне было тринадцать, святой отец…

Кардинал поперхнулся. «Господи, помоги мне. Пожалуйста, помоги…» Юноша вновь заговорил. Отец О'Брайен изо всех сил пытался сосредоточиться на его словах.

— А теперь мои родители все узнали! Они хотят обратиться к властям! Мой отец — очень влиятельный человек! У него связи в средствах массовой информации. Он устроит такой скандал!

Ужас кардинала не знал границ. Что может быть хуже? Он помог скрыться человеку, повинному в сексуальном преступлении. Помог ему сбежать в Северную Каролину. И солгал полиции. Как это будет выглядеть? А как это может выглядеть? Срежиссированное церковью укрывательство, не меньше.

— Помогите мне, святой отец! — взмолился юноша. — Пожалуйста, помогите! Мы любим друг друга, правда! И мы нужны друг другу! У меня есть деньги и паспорт. Мы сможем начать все сначала где-нибудь далеко отсюда. В Амстердаме, например. Мы должны быть вместе. Иначе… — парнишка сбился и замолчал, тяжело дыша, — иначе я даже не знаю, что произойдет. Я должен его увидеть, святой отец! Пожалуйста, отведите меня к нему!

— Не могу, — пробормотал испуганный кардинал. — Не могу. Я отослал его.

— Куда? — настойчиво потребовал юноша.

Кардинал, ошеломленный услышанным, почувствовал, как заметались его мысли. Он погиб. Вся карьера разрушена. Наверняка его попросят сложить с себя сан. Попросту вышвырнут вон после долгих лет службы. И куда ему идти? Что делать? Как мог отец Патрик так поступить? Солгать, воспользоваться его добротой и сбежать в Северную Каролину?

— Что… что такое? — наконец ответил священник, словно пробудившись ото сна.

— Где это место в Северной Каролине?

Господи, неужели он произнес эти слова вслух? Что с ним такое? Как он мог только что выдать убежище отца Патрика? Не иначе, как из-за боли. Он не может ясно мыслить. Неожиданно кардинал О'Брайен почувствовал себя стариком. «Куда я пойду? Что буду делать?»

— Приют? — спросил юноша. — Приют Святой Катерины?

Неужели он и это произнес вслух? Нет, точно не произносил. Боль пронзила все его тело. Как и прежде, она началась в паху, но теперь отец О'Брайен чувствовал ее в груди.

— Откуда ты знаешь о приюте? — с трудом спросил кардинал.

— Я знаю все про отца Патрика, — сообщил юноша.

На этот раз его голос звучал по-другому. Не так испуганно.

— Я хочу, чтобы ты сейчас же ушел, — сказал кардинал, очередной приступ боли снова скрутил его. — Пожалуйста, уходи.

— Непременно, святой отец. Но вначале я должен убедиться, что никто не узнает о нашем разговоре.

Кардинал вскинул голову и потряс ею, чтобы вернуть ясность мышления.

— Да как вы смеете такое говорить, молодой человек! — возмутился он. — Это тайна исповеди! Я — правая рука Господа!

— А я — левая, — сказал Преследователь, выстрелив престарелому кардиналу прямо в лоб.

Какое-то мгновение, падая на пол церкви, отец О'Брайен ощущал новую, ни с чем не сравнимую боль.

129