Гедеон - Страница 69

— Меня не интересует политика, — сказал седоватый. — Меня занимают межличностные отношения, понимаете, о чем я?

Гарри понимал. Нет, это тоже не для него.

Рыжеволосый оказался почти тем, кем нужно. Высокий, мускулистый, довольно интересный парень.

— Чем ты занимаешься? — спросил Гарри.

— Я дизайнер ювелирных украшений. Видишь эту серьгу? Я ее сделал. Сам сгибал маленькие колечки. Вот поэтому у меня такие сильные пальцы.

— Руки и плечи, видно, тоже, — заметил Вагнер.

— А ноги еще сильнее, — добавил рыжеволосый, игриво подмигнув. — Обожаю теннис.

— Тогда у тебя хорошая реакция.

— Да, и не только на корте.

Рыжику даже футбол нравился. Поклонник вашингтонских «Краснокожих». Да, рыжеволосый хорош, и в обычный вечер Гарри наверняка постарался бы продолжить знакомство. Но сегодняшний вечер обычным не назовешь. Это его прощальное появление в баре. И потому Гарри решил допить второй бокал дорогого кукурузного виски «Мэйкерз марк» со льдом и дождаться совершенства.

И тут совершенство вошло в дверь.

Все в баре обернулись, чтобы посмотреть, как мужчина в черных джинсах шагает — нет, скользит! — через зал. Собственно, не мужчина, а юноша, почти мальчик. Потрясающий красавец, не старше девятнадцати лет. Никогда еще Гарри не встречал такого привлекательного парня.

Сердце Вагнера бешено забилось, член напрягся, и Гарри понял, что должен заполучить это великолепное создание сегодняшней, особенной ночью.

Гарри Вагнер давным-давно осознал, что он гей. Он начал подозревать это, когда, будучи подростком, лежал в постели и думал о своем школьном друге, Тимми Макгирке. Это исподволь грызло его, когда он, умирая от ревности, наблюдал, как летчик, Ригни, занимается любовью то с одной, то с другой из бесконечной череды своих подружек. И уже точно знал об этом после ночи, проведенной с Хелен, когда он впервые познал женщину. Вначале Гарри никак не мог смириться со своей ориентацией. Пытался не замечать ее, затем решил перебороть. Но таким уж он уродился, и постепенно Гарри понял, что вряд ли сможет что-либо изменить. В прошлом его слабость стоила ему жены, в настоящем — работы, а в ближайшем будущем — собственной индивидуальности, но сейчас Гарри смотрел на этого юношу-ребенка, и ему было наплевать. Он бы ничего не стал менять. Вагнера буквально распирало изнутри, он едва сдерживал возбуждение. Парень великолепен и должен принадлежать ему.

Юноша был около метра восьмидесяти ростом, стройный, гибкий и мускулистый, с белоснежной кожей. Он двигался легко и плавно, словно танцор. Джинсы плотно облегали его зад и ноги, а под черной замшевой курткой спортивного покроя юноша носил белую просторную рубашку навыпуск. У него были огромные ярко-голубые глаза, которые сразу напомнили Гарри синеву океана знойным летним днем, с отблесками солнца на спокойной воде. Белую широкополую шляпу юноша щегольски сдвинул набок, а когда он ее снял, Гарри заметил, что прямые, черные как смоль волосы незнакомца коротко подстрижены на висках, но довольно длинные на макушке и спускаются на гладкий лоб непослушными прядками. Когда парень сел за столик, его сразу окружила толпа мужчин среднего возраста, предлагающих выпивку, закуску, а может, и собственные души. Юноша вежливо улыбался. Гарри был уверен, что подобное внимание парню не в новинку. От некоторых предложений выпить красавец отказался, другие принял. Следующий час он отклонял все авансы, по-джентльменски учтиво, но твердо. Наблюдая за ним, Гарри почувствовал, что юноша тоже ищет нечто особенное. Этому парню требовалось только лучшее.

Еще через час бар стал пустеть. Гарри сумел поймать взгляд незнакомца. Никакой развязности, просто кивок, быстрая улыбка, только чтобы показать, что он, Гарри, знает о присутствии прекрасного незнакомца. Мужчины не отводили друг от друга глаз чуть дольше, чем следовало. Юноша кивнул, и по его губам пробежала легкая усмешка, приглашающая Вагнера разделить пренебрежение к окружающей их толпе. В эту секунду Гарри понял, что он получит это восхитительное создание.

Через полчаса Гарри пересек зал и присел за столик к незнакомцу. Не говоря ни слова, он подозвал официанта и заказал виски со льдом, а еще темный ром с тоником, так как заметил, что юноша пьет именно этот напиток. Затем вытащил доминиканскую сигару из кармана пиджака и протянул через стол. Оба курили одну и ту же марку, что явно обрадовало юношу, его глаза потеплели.

Гарри с трудом начал беседу, настолько его поразила красота сидящего напротив юноши. Он заговорил о жаре в Вашингтоне, удушающей влажности.

— Если честно, мне не очень хочется обсуждать погоду, а тебе? — сказал юноша.

— Тоже, — признался Гарри.

— О чем хочешь поговорить? — спросил черноволосый парень.

— О тебе, — ответил Гарри, и юноша засмеялся, довольный.

— Это очень увлекательная тема, — заметил он, все еще улыбаясь.

— Для меня — очень! — подтвердил Вагнер.

И юноша рассказал ему немного о себе, гортанным хрипловатым голосом. Парень обладал какой-то особенной аурой, словно принадлежавшей человеку совсем из другой эпохи. Например, Монтгомери Клифту. Красавца звали Крис, и он был не так юн, как вначале показалось Гарри, но все же довольно молод — ему исполнилось двадцать два. Он родился на севере штата Нью-Йорк, неподалеку от того места, где вырос Гарри Вагнер. Учился в Бостоне. Затем в Бостонском колледже, не в Гарварде. «Нет, — проговорил он с хриплым смешком, — для Гарварда у меня мозгов не хватило!» Все-таки у него хватило мозгов получить диплом экономиста, хотя он и не торопился найти работу. Крису удалось заработать немного денег, играя на бирже, и он решил попутешествовать. Этим он сейчас и занимался в компании нескольких друзей из Вермонта. Развлекался. «Хочу наиграться, пока не стал взрослым», — сказал он.